И вся федеральная конница - Страница 57

– Ба, cap, зырьте! – тыча томагавком едва ли не в лицо Белоу, визгливо проорал гобл. – Такие эльфы и без конвоя!

Скажу прямо – если бы острыми предметами начали размахивать перед моим носом, я бы на месте не усидел. А вот темный эльф даже краешком брови не повел.

– Имя мне Вилленав аэн Орион, – пропел он. – Кто главный из вас?

– Лейтенант Эдвин Старр, – реб, привстав на стременах, коснулся плеткой лихо загнутого поля шляпы, – кавалерия Конфедерации. Могу я узнать, сэр, куда и с какой целью вы направляетесь?

– Привлечен был я слухами о сем прекрасном лесе. – Эльф изобразил некий преисполненный величественности жест, смысл которого для меня – и, похоже, для южан – остался глубоко непонятным. – И ныне же путь мой лежит в самое сердце дивного творенья этого. Под сень сводов дома Чанселора, что гостеприимство мне сулит.

Актерствовал драу просто великолепно. Даже я, твердо знающий, кто рядом со мной и кем этот «кто» на самом деле является, – и то едва удержался от желания выпрыгнуть из двуколки, дабы преклонить колени перед Перворожденным. Из конфедератов же, по идее, должно было просто слезу вышибить.

Все испоганил чертов гобл.

– Сдается мне, cap, птичка чирикает дерьмовые песни, – насмешливо каркнул он, и это карканье словно разбило, вдребезги раскололо хрупкое волшебство эльфийской речи. Лейтенант дернул головой, пытаясь стряхнуть наваждение, южанин слева от коляски вскинул почти упущенную им двустволку. Вот же ж послал Господь… дробовик со спиленными стволами выглядел явно неуставным, а вдобавок – чертовски опасным! Если у него в обоих стволах картечь, то дуплет из такой позиции снесет и меня, и Белоу прямиком в преисподнюю!

– Попросил бы я вас, лейтенант Звезда, – очарования в голосе драу заметно поубавилось, – животное свое унять.

– Шо-о-о! Ах ты, гнида длинноухая, да я же щас тебя…

– Углук, назад!

Я вдруг подумал, что в происходящем имелось что-то глубоко, можно даже сказать, радикально неправильное. Гобл… понятно, что гоблы эльфов любят в жарено-вареном виде, да и сырыми потребить не откажутся. Это все знают. Загвоздка только в том, что…

– Мистер аэн Орион, – лейтенант заставил своего коня переступить несколько шагов и теперь стоял почти напротив эльфа, глядя на него сверху вниз, – не соизволите ли вы, сэр, ненадолго продлить ваше путешествие? Мой командир генерал Хэмптон счел бы за честь отужинать вместе с вами.

– Следовать своим путем желаю я. – Голос эльфа был прямо-таки преисполнен снисходительной жалости, будто южане были даже не глупыми детьми, а кем-то вроде щенят. В точности так – сам слышал! – вещали полгода назад, в порту, двое светлых, а троица встречавших чиновников перед ними разве что мостовую не вылизывала. «О да, Перворожденный, как вам будет угодно, мистер Элоин, все, что пожелаете…»

Только лейтенант-южанин оказался слеплен из другого теста.

– И все же, мистер аэн Орион, я прошу вас проследовать с нами…

Не знаю, может, и показалось – но в тот миг я бы поставил десять к одному, что, произнося эти слова, конфедерат положил руку на эфес.

А вот что мне точно не почудилось – так это дружное щелканье взводимых курков. Этот звук и захочешь – не спутаешь.

– Ты забываешься, человек! – процедил эльф. – Это возмутительно…

Дальше я уже не слушал.

Ближайшим ко мне был тот самый реб с двустволкой. Годов за тридцать, с лицом, над которым солнце и ветер поработали не хуже, чем он – над своим полем. Такой не промахнется, это вам не городской клерк, не знающий, с какого конца скусывать патрон…

Ну да мы, Валлентайны, тоже кое-что умеем.

Кнут я положил на колени еще в начале разговора и, пока эльф с лейтенантом обменивалась «любезностями», то наматывал его на ладонь, то вновь разматывал. Не сказать, чтобы он мне нравился – кто б его ни делал, от излишнего усердия делатель этот явно не страдал. А ведь правильно сплетенный кнут, да в умелых руках – вещица жуткая. Батя однажды на ярмарке целую бочку эля выиграл, перешибив не что-нибудь – оглоблю… а дедуля потом, этот самый эль прихлебывая, вспоминал свою молодость в Испании, у герцога…. в армейском обозе: как на его фургон устремился эскадрон, нет, полк французских драгун, все, значит, со страху попрятались, даже сам Уэйд с лица слегка сбледнул, да и говорит: на тебя, мол, Сэм Валлентайн, вся надежда. Тогда дедуля встал, раскрутил кнут – и полетели головы лягушатников не хуже, чем листья осенью…

Плохо было другое: во-первых, я больше года не то что кнут – плетки в руках не держал. Во-вторых же, кнут, как я уже сказал, был так себе. Поэтому изображать из себя Джека-Оторву-Башку я не рискнул и захлестнул не шею реба, а дробовик. И рванул вверх что было сил!

Грохнуло так, словно пальнуло не ружье, а пушечная батарея. Я оглох, с мятежника снесло шляпу. Секунды полторы мы с ним очумело пялились друг на друга, затем дружно потянулись к кобурам. Первым успел дотянуться я, выхватил… дернул второй раз… да что ж это! Сколько тренировался, всегда без помех выхватывал, а сейчас… ну как, за что «Койот» мог так намертво зацепиться?!

Глядеть, а уж тем более выпутывать «Койота» было некогда – чертов кавалерист хоть и дотянулся до кобуры вторым, но револьвер поднимал первым… уже почти поднял.

И тогда я прыгнул.

На землю мы рухнули втроем – я, реб и его лошадь. В этой куче мне досталось место сверху, а хуже всего пришлось ноге южанина – хруст я расслышал даже сквозь пробки в ушах. Боль, уверен, была просто адская, но револьвер этот упрямец все никак не выпускал, так что пришлось еще и по челюсти ему добавить… два раза.