И вся федеральная конница - Страница 7

…и умерла. Я выпрямился, продолжая сжимать в руке серебряный кинжал… чистый. Опасливо покрутил ступней – все же прыжки с крыш особняков на спины псам в число моих любимых занятий не входят, ибо хрупкие кости дороги… как память о поколениях темноэльфийских предков. Нет, похоже, хрустел исключительно пес. Халтурная работа, что еще тут сказать. Для полноценного пса-вампира сломанный хребет – это всего лишь повод с удвоенной энергией броситься на обидчика, а уж никак не отбросить лапы. По крайней мере, покусившаяся на меня в парижских катакомбах овчарка вела себя именно так – и будь я в тот день один… впрочем, та псина и не стала бы тупо дожидаться, пока ей на спину опустятся две туфли.

Вторую «мясницкую собаку из Ротвейля» я нашел – точнее, она нашла меня, на свою погибель – сразу за углом. Третьего же – почти рядом с парадным входом. Этот, отдаю должное, оказался куда ловчее и сообразительней двух своих собратьев, да и магии в него «вложили» не в пример больше – чтобы так вот, влет перегрызть серебряный клинок, челюсти должны быть из оружейной стали.

Вдобавок перегрызенную середину клинка пес-вампир заглотал, а поскольку вспыхивать и рассыпаться черным пеплом тварь явно не собиралась, то вытаскивать из голенища запасной кинжал мне как-то сразу расхотелось Пса пришлось душить завязками плаща.

Следующие четверть часа я разглядывал небо, благо луна со своей мерзкой ухмылочкой осталась за особняком. А заодно пытался понять – который из боков меньше ноет. Нет, все, решено – последний раз надеваю эту… музейную реликвию. Толку мне в непробиваемости, если обычная драконья жилетка, почти не уступая в прочности, распределяет удар не в пример лучше. Что для моих, повторюсь, хрупких эль-фийских костей… ох-х!

Пришлось воспользоваться фляжкой Здравур, ирландский бренди и экстракт колы, – та еще смесь, покойника не подымет, но уж полуживого мигом заставит выплясывать… чего-нибудь.

Или – сломать отмычку! Будь на моем месте сородич из светлых, он бы сейчас непременно кого-нибудь проклял. По всем правилам, с воздеванием рук, длинно и напевно.

Впрочем, представить на моем месте светлого эльфа очень сложно. Практически невозможно… Эльбереть твою Гилтониэль! Вторая отмычка! Тридцать пять лет я этим набором пользовался, даже королевскую сокровищницу отпирать довелось! Гномья сталь тройного заговора, калилась в драконьем дыхании – и на тебе! Мифрильный он, что ли, этот замок… уф! Наконец-то поддался!

Я не сумел, вернее, не счел нужным сдержать вздох облегчения – все же клятый замок едва не вывел меня из равновесия. И потому лишь миг спустя осознал, что повода для гордости, собственно, и нет. Не я справился с замком. Просто кто-то с той стороны двери решил поинтересоваться – что это за странные звуки доносятся от входа?

Как просто. На миг я даже подумал – а может, стоило начать с вежливого стука? Это, конечно, против канонов – но зато…

– Деймос, проклятая псина, если ты опять расцарапал дверь…

Я позволил бормочущей лысине – девственную чистоту макушки привратника нарушала пара коротеньких рожек – высунуться примерно наполовину. Затем пнул створку и, не дожидаясь, пока лысина перейдет с бормотания на вопль, заботливо снабдил ощерившуюся клыками пасть затычкой… в виде рукояти кинжала…

…и едва удержал дверь – пружина была от медвежьего капкана, не иначе.

ГЛАВА 2

Тимоти

– Хорошо идем.

– Что?

– Хорошо идем, говорю, – повторил я. – Для гнома, который «на берег этот впервые ступил сегодня», так и вовсе отлично.

Торк остановился. Развернулся ко мне. Очень осторожно развернулся, с равной брезгливостью щурясь и на забор справа – явно облюбованный не только собаками, – и на стену слева. Нет, вру! Стена гному не нравилась больше, и я даже понимал отчего – каменная, она при этом ухитрялась выглядеть куда более хлипкой, чем дощатый забор. Для истинного подгорника смотреть на подобное «строение» – как человеку на… ну, к примеру, на собачье дерьмо перед алтарем в соборе любоваться.

– Намекаешь, что я солгал тебе?

– Намекаю, – в тон ему отозвался я. – Что ты не сказал мне всей правды.

Гном нахмурился.

– Ты утверждаешь, что я солгал?! – повторил он, и то, как рука гнома при этих словах прошлась вдоль рукояти топорика, мне совершенно не понравилось.

К обвинениям во лжи, запоздало припомнил я, гномы относятся столь же болезненно, как и к шуткам в адрес своих женщин и богов. А я… а я, кажется, только что распрощался со своим шансом выбраться из трущоб. Все потому, что язык длинный, не по росту и уж точно – не по уму.

– Да.

Нахмурившись еще больше, Торк шагнул вперед – а вот удар я уже разглядеть не успел. Прямо в сплетение… обычный человек мигом бы улетел сквозь забор.

Только обычному человеку гном бы и не стал отвешивать такой вот пинок – дружеский, по гномьим меркам.

– Молодец! – одобрительно прогудел Торк. – Назвать гнома брехуном… хей-хой, ты мне нравишься все больше, сын Валлентайна! Много людей я встречал – но мало у кого в душонках было столько же храбрости, сколько в одних подошвах сапог твоих!

– У меня ботинки. Дырявые.

Пузо до сих пор ныло. Черти хвостатые, а ведь еще год назад я бы и не покачнулся.

– Об этом не думай! – гном пренебрежительно махнул рукой. – Еще до вечера у тебя будут лучшие сапоги, какие только сыщутся в Городе Гномов.

Это если в коротышечном подземелье вообще найдется хоть какая обувь моих размеров, подумал я, а миг спустя меня словно мешком с кирпичами по башке хлопнуло.

– Так мы идем в Город Гномов?!